Тихониана. Продолжаем рубрику о Патриархе Тихоне

В этом году мы начали публикацию статей из газеты «Китеж-град» №4 1992 год, посвященной обретению мощей Святителя Тихона, Патриарха Всероссийского. Предлагаем Вашему вниманию очередную статью, воспоминания о святейшем патриархе Тихоне протоиерея Алексия Беляева.

Тихониана

«…Впервые я увидел будущего Патриарха в июле 1914 года. После назначения своего на кафедру архиепископа Литовского владыка Тихон приехал с визитом к своему соседу по епархии Иоанну (Смирнову), архиепископу Рижскому. Мои родители и вся наша семья пользовались сердечным вниманием Преосвященного Иоанна (Смирнова) во все время нашей жизни в Риге – с 1912 года по 1914-й. А в описываемые дни владыка Иоанн (Смирнов) оказал даже гостеприимство моей матери: отец еще весною был перемещен на службу в Петроград, переезд семьи подготовлен, все домашние вещи отправлены из Риги. Наш отъезд задержался начавшейся мобилизацией. Архиепископу Иоанну (Смирнову) стало известно, что на две или три недели моя мама с тремя детьми должна остаться в пустой квартире, лишившись всего жилого устройства; на этот срок владыка поселил всех нас за городом, на архиерейской даче Эйхенберг, в нескольких верстах от Риги, в сосновом лесу, на берегу озера Киш. Здесь-то и принимал Рижский архиепископ приехавшего к нему гостя, владыку Тихона. Мне было тогда 9 лет. Много уловить из этой встречи я, конечно не мог.  С вокзала оба архиерея, приехавший и встречавший, отправились в кафедральный собор. Был краткий молебен и многолетие. Из собора все отправились на дачу. Помню, что владыка Тихон был в синем бархате: такие были на нем и ряса и скуфья. Вечером архиереи долго любовались видом на озеро, сидя на скамейке над берегом. Владыка Тихон с этого дня запомнился мне, прежде всего, простотой общения, которая в его сане была необычна, особенно по тем временам.

Мимо отдыхающих архиереев проходил эконом архиерейской дачи, старичок иеромонах Дионисий, которого владыка Иоанн (Смирнов) вывез из Полтавы. Дионисий был огородник: наскочил он на архиереев, не приготовившись к встрече, был в замазанной одежде и с тыквой в руках. Он очень смутился, когда его начали представлять владыке Тихону. А тот ободрил его шуткой: «Э!.. О. Дионисий, ты, видно, до сих пор не забыл, как тебя в молодости потчевали гарбузом!..» (На Украине девицы дарят тыкву своим поклонникам, когда хотят отделаться от них; этот обычай владыка Тихон тут же растолковал присутствующим). В следующий раз, уже в Петрограде, видел я владыку Тихона осенью 1915 г. при его служении в воскресный день, за литургией в Александро-Невской Лавре. Помню, он показался мне заметно постаревшим и поседевшим со времени первой встречи.

В Москву я приехал на постоянное житье накануне нового 1921 года. Первое патриаршее служение я увидел в Храме Христа Спасителя через несколько дней по приезде утром, в праздник Крещения Господня. Из тех служб Патриарха, на которых мне пришлось быть, помню следующие:

  1. При отпевании митрополита Крутицкого Евсевия (Никольского) – в храме Христа Спасителя.

В этот день Святейший рукополагал во пресвитера Василия Петровича Виноградова, доцента Московской Духовной Академии. Когда ставленник подошел к Патриарху принять благословление во время запричастного стиха, Святейший, поздравляя его, пошутил (намекая, что последнее ставленническое дело, утвержденное покойным митрополитом, было завершено над его гробом): «Старик Крутицкий нас заметил, и, в гроб сходя, благословил».

  1. 7 (10.08) 1921 г. в день Божией Матери Одигидрии Патриарх совершал хиротонию архимандрита Варфоломея (Ремова) во епископа Сергиевского в Смоленском соборе Ново-Девичьего монастыря. Об этом служении я не знал заранее, войти в храм не мог и сослужащих не видел.
  2. Летом 1921 г. (дня не помню) Патриарх служил обедню в Гребневской церкви на Лубянской площади. В этот день была хиротония архимандрита Иоакима (Благовидова) во епископа Алатырского.

Святейшему сослужили: митрополит Евсевий (Никольский) и архиепископы Серафим (Чичагов) и Серафим (Александров).

  1. 6 (19) сентября 1921 г. в день престольного праздника Чуда Архистратига Михаила, Святейший служил в церкви Спаса в Песках на Арбате.
  2. Летом 1923 года я был на первой службе Патриарха в Соборе Донского монастыря, после освобождения Святейшего от домашнего ареста.
  3. Осенью 1921 г. в Успенском храме Ново-Девичьего монастыря Святейший, вдвоем с епископом Варфоломеем (Ремовым), совершал литургию и заупокойное поминовение в годовщину смерти петроградского протоиерея, долголетнего настоятеля церкви Экспедиции Заготовления Государственных бумаг.

Служба была совершена по приглашению работников Гознака – почитателей покойного батюшки (ни имени его, ни дня поминовения не упомнил).

  1. В декабре 1923 года Святейший служил вдвоем с епископом Варфоломеем (Ремовым) в церкви св. Спиридона, на Спиридоновке, в день ее престольного праздника.
  2. 30 августа (12.9) 1924 г. Патриарх совершал литургию в Троицком соборе Данилова монастыря по случаю праздника преп. князя Даниила. Была хиротония архимандрита Стефана (Знамировского) во епископа Шадринского, викария Пермской епархии. Сослужили: Пахомий (Кедров), архиепископ Черниговский; Амвросий (Полянский), епископ Подольский; Парфений (Брянских) епископ Ананьевский и дамасский (Цедрик), епископ Стародубский.
  3. После потрясения, перенесенного Патриархом в связи с кончиной его келейника Якова[1], Святейший некоторое время пребывал в лечебнице на Остоженке, в которую впоследствии поместился вторично, во время предсмертной болезни.

После первого пребывания в этой больнице, выйдя из нее, Патриарх пожелал в первый воскресный день служить в единственном уцелевшем тогда храме (Спасском, надвратном) Зачатьевского монастыря, сестры и прихожане которого особенно благотворили Святейшему во время болезни. Сослужил Николай (Никольский), епископ Вязниковский (б. Елецкий). Дня службы не помню.

В последние четыре года перед кончиною Патриарха я жил в Москве и был близким свидетелем событий церковной жизни. Однако видел я Патриарха не так часто, как это было возможно для меня. Могу объяснить это тем, что по большей части я посещал богослужение в одном и том же храме (в Даниловом монастыре – Сост.) и на многолюдных праздничных службах бывал редко.

Архимандрит Поликарп (Соловьёв), наместник Московского Данилова монастыря, рассказал мне однажды эпизод, показывающий отношения Патриарха Тихона к владыке Феодору (Поздеевскому), бывшему ректору Московской Духовной академии, настоятелю Данилова монастыря.

Летом 1924 года, в среде архиереев, близких к Высшему Церковному управлению, возникло намерение подготовить отказ Патриарха от управления Церковью. В рассказе, который я услышал, были названы имена инициаторов этого движения: архиепископ Иларион (Троицкий), епископ Петр (Полянский), епископ Борис (Рукин) Можайский. Эти епископы, как потом обнаружилось, считали Патриарха «скомпрометированным» якобы неудачной тактикой, во-первых, во взаимоотношениях с гражданской властью, во-вторых, в попустительстве  в управлении духовенством, плод которого усмотрели в массовом отпадении в обновленчество.

С целью предать этой критике патриаршего управления силу «соборного» голоса, голоса значительной части епископата, названные владыки пригласили в Донской монастырь на совещание «многих» архиереев (кого именно – не было мне точно сказано); известно, что в то время действительно, многие иерархи были вынуждены жить в Москве вдали от своих епархий.

На этом совещании сам Патриарх не присутствовал, хотя, можно думать, и знал о нем, т.к. находился в соседнем помещении.

Когда Преосвященный Иларион (Троицкий), обратившись к собравшимся епископам, предложил им обсудить вопрос об обращении к Патриарху с целью убедить его в необходимости для блага Церкви устраниться от дел управления, среди архиереев обнаружилось замешательство. Но в этот момент один за другим возвысили голос архиереи – «даниловцы»: Пахомий (Кедров), Амвросий (Полянский) и Парфений (Брянских), принявшиеся убеждать присутствующих в явной неканоничности и губительности для Русской Церкви этого замысла, грозящего новой смутой и новым подрывом церковного строя. Убеждение «даниловцев» возобладало, и все собравшиеся архиереи подтвердили в этот час свою преданность и послушание Патриарху Тихону.

Преосвященного Феодора (Поздеевского) на этом собрании не было. Но Патриарху не трудно было усмотреть в выступлении трех владык (связанных с Даниловым монастырем не только узами гостеприимства, им оказанного, но и единством образ мыслей в церковных делах) воздействие от имени владыки Феодора (Поздеевского).

Вскоре после этого события Патриарх письмом благодарил Преосвященного за проявленную им твердость в годину церковной смуты за соблюдение верности каноническому началу церковной жизни. Одновременно Святейший пожаловал владыке Феодору (Поздеевскому) титул архиепископа, вскоре же, в конце того же года и алмазный крест для ношения на клобуке.

Когда после кончины Патриарха его тело перенесено было в собор Донского монастыря и был открыт к нему доступ народа для прощания, в вечер первого же дня бывший там митрополит Серафим (Чичагов) заметил, что от беспрерывного целования на руке почившего оказались стертыми мягкие ткани тела – вплоть до костей. Владыка Серафим (Чичагов) потребовал, чтобы руки покойного были прикрыты воздухом, и наместник монастыря (архимандрит Нил – Сост.) исполнил это указание.

Помню одну особенность в церковном чтении «Богородичного» Евангелия, которую неизменно соблюдал Святейший Патриарх. Именно, в зачале 4-м от Луки, которое читается на утрени и на молебне в дни Богородичных праздников, положена «преступка» от стиха 50-го до 55-го (глава 1-я) включительно. Патриарх же, прочтя стих 49-й – «сотвори мне величие Сильный, и Свято Имя его», — всегда дочитывал и следующий стих 50-й: «и милость Его в роды родов боящимся Его», и затем уже «приступал» до слов «пребысть же Мариам с нею…».

Архимандрит Дорофей, живший в числе братии Данилова монастыря, рассказал мне, что Патриарх Тихон имел обыкновение мыться каждую неделю в общей бане (за Даниловским рынком). Амвросий (Полянский), епископ Винницкий, встретившись там однажды со Святейшим, был им приглашен к деловому разговору, и тут же, среди мытья, состоялось назначение Преосвященного Амвросия (Полянского)  на самостоятельную Каменец-Подольскую кафедру.

Юрий Александрович Самарин, сын известного церковного деятеля Александра Дмитриевича, рассказывал, как однажды, в 1918 году он (еще мальчиком) был вместе с отцом на патриаршей службе  по случаю какого-то церковного торжества в одном из московских храмов. После службы гости были приглашены к обеду. Когда к Святейшему подошел А.Д. Самарин, Патриарх обратился к окружающим со словами: «вот мой ривад!» (на выборах Московского митрополита в 1917 году А.Д. Самарин получил то же число голосов, что и владыка Тихон, но снял свою кандидатуру, и выбранным оказался будущий Патриарх).

 Протоирей Алексий БЕЛЯЕВ

[1] Речь идет о Якове Анисимовиче Полозове, застреленном не без участия ГПУ 9.12.1924г. Жертвой покушения должен был стать Патриарх Тихон.