Матушка Серафима (в миру — Валентина Тимофеевна Бобунова) родилась в 1929 г. в одном из поселков, затерявшемся в глухих лесах Брянской области в простой крестьянской семье. Её мать, Татьяна Артемьевна воспитывалась в большой многодетной семье, где выросло 13 детей. Семья была зажиточной и не была раскулачена только из-за большого количества детей. Отец Валентины, Бобунов Тимофей Николаевич трудился, как и многие в то время, в колхозе. В их семье родились и выросли четыре дочери. Среди них моя мама-Нина Тимофеевна. По воспоминаниям моей бабушки Татьяны, маленькая Валя росла очень спокойным, уравновешенным ребёнком, тихой, скромной, очень трудолюбивой. Детство е ё пришлось на очень сложные годы. В 30-егоды в той местности разразился страшный голод. Но родителям удалось сохранить всех девочек живыми. В те далёкие времена люди поддерживали друг друга как могли. Если в каком-то дворе раньше других отелилась корова, то кружка молока находилась и для соседских детей. Люди выживали, как могли, делились последним.
Бабушка Татьяна растила своих дочерей в строгости, с раннего детства приучала к труду, к рукоделию. Кто вырос в деревне, тот знает и как хлеб достаётся, и из чего платье «вырастает». Все девочки умели, и прясть, и ткать, не говоря уже о других видах женского рукоделия. А Валентина отличалась особыми способностями. Красиво вышивала и «крестиком», и гладью, умела плести кружева, изготавливать ришелье, рушники. В нашей семье сохранились некоторые изделия, сделанными её золотыми руками. Но в страну нашу пришла беда. И как многих мужчин, отца Тимофея призвали на войну. А женщины в колхозе остались «то ли баба, то ли вол, то ли…» Начались тяжёлые годы фашистской оккупации. А нужно сказать, что Родина матушка находилась совсем близко от Белоруссии, где фашисты зверствовали особенно яро. А Господь хранил деревню, затерянную в лесах и людей, там проживающих. Но отпечаток тех военных лет, когда нужно было трудиться наравне со взрослыми, когда тебе уже 13-15 лет и можно было быть угнанной в Германию, остался у Валентины на всю жизнь. Я помню, как в детстве, моя тётушка, вдруг увидев по телевизору какие-то кадры из тех военных лет, вдруг начинала плакать и просить переключить телевизор на другую программу. Но говорят, что Господь бережёт своих избранных, а бабушке удалось сохранить своих дочерей в тяжёлые военные годы. Муж её, Тимофей Николаевич с войны не вернулся. Бабушка Татьяна, как и многие женщины того времени осталась вдовой. Вдовство своё она сохранила до конца своих дней. Причём после войны сватался к бабушке Татьяне один человек, готовый был жениться на вдове с четырьмя детьми. Бабушка спросила разрешение на второе замужество у повзрослевших дочерей: «Девки, будете ли такого-то (имени я не запомнила) батькой звать?»(вот это уважение друг к другу в наших российских семьях в старину!). Младшие ответили: «Как Маша (старшая дочь) скажет». Моя тётя Маша (при нашей встрече на далёком Сахалине) сама мне рассказывала, как она упала перед своей матерью на колени и со слезами просила: «Мамочка, родная, мы будем все делать сами (имелось в виду и тяжёлую мужскую работу), только не приводи в дом отчима». Потом, спустя многие годы, тётя Маша не раз пожалела о тех словах. Но моя бабушка, Бобунова Татьяна Артемьевна смиренно приняла ответ своих дочерей, навсегда оставшись истинной вдовой. А как тяжело жилось в послевоенные годы в деревне, я знаю не только по учебникам. Страну нужно было восстанавливать. А за счёт кого? Бабушка рассказывала мне, как по крохам собирался денежный взнос за то, что ты держишь хозяйство. Нужно было экономить, чтобы продать что-то «лишнее» и получить какую-то копейку. Но дочери выросли трудолюбивыми, работали спорно. Глухие леса Брянской области славились изобилием грибов, ягод, орехов. Их можно было собрать, отнести на рынок, выручив какие-то денежки.Шли тяжелые послевоенные годы, тяжело приходилось и взрослым, и детям. По колхозам каждый год рассылалась какая-то разнарядка и с каждого двора посылался кто-нибудь из повзрослевших детей на тяжёлые работы. Приходилось и Валентине, как старшей (Мария была немного хроменькой, её никуда не посылали) несколько зим работать в очень тяжёлых условиях на болотах (резать торф). Я иногда задумывалась, каково было бабушке отправлять дочку в 16-17 лет куда-то работать (за трудодни!) в сложных климатических условиях. В 1948 г. Валентина, с благословения матери покидает родительский дом и родную деревню и устраивается на работу по найму в одной из областей средней полосы России. Это была та самая жертвенная любовь, о которой много говорят. Нужно было помочь одинокой матери поднять младших сестёр. В 1953 г. Валентина попадает в наш замечательный город Клин. Она рассказывала мне, как хотела устроиться работать на какое-нибудь предприятие города, но везде ей отказали, ссылаясь на недостаточное образование. Так, волей судьбы, она оказалась в строительной бригаде, где начав работать с 1953 г. проработала до пенсии сначала рабочей, потом каменщицей очень высокой квалификации. Многие дома нашего города построены не без её участия. Трудовая книжка Валентины Тимофеевны вся исписана благодарностями, поощрениями, присвоенными наградами за доблестный труд. Каждый отпуск Валя спешила в свою родную деревню, при чем отпуск старалась выбрать в горячую пору, чтобы помочь дома запасти, например, на зиму сена, или помочь родным в других видах сельскохозяйственных работ. Старшая сестра Мария к тому времени уже была замужем. Прасковья тоже, а вот самая младшая, моя мама Нина Тимофеевна оставалась ещё в родительском доме, училась. И Валентина помогала, как могла. Моя мама закончила десятилетку, а потом пединститут только благодаря материальной помощи старшей сестрёнки. Как удалось моей бабушке вырастить таких дружных сестёр!
В Клину Валентина жила в общежитии, по вечерам посещала Скорбященский храм (единственную действующую в то время церковь). По выходным и праздничным дням Валентина с подругами часто ездила в Загорск (ныне Сергиев Посад) в Лавру. Она многое мне успела рассказать о духовности тех времён, по крупицам собираемой. Я родилась в семье сельских учителей. Мама преподавала русский язык и литературу. Отец был директором сельской школы, преподавал математику и физику. В возрасте 1 года с небольшим моя родная тётушка стала мне ещё и крестной матерью. Крещение было тайным, на дому у одного священника, в одной из деревень того края, где я родилась. Только никому не говори, напутствовал мою крестную старенький деревенский священник, многие годы своей жизни проведший в лагерях. И всю свою жизнь я чувствовала необыкновенную силу молитвы своей крестной матери.
Супружеская жизнь моих родителей не сложилась, они рано развелись и тётя Валя, как только получила своё жилье (маленькую комнату в коммуналке), забрала свою младшую сестру с двумя детьми к себе. Так я тоже оказалась в этом городе. На учительскую зарплату прожить было очень тяжело, тем более я была так называемым «не садовским» ребёнком и из деревни в няньки была «выписана» моя бабушка Татьяна. Эти годы моей жизни я вспоминаю как очень счастливые. Моя мама пошла работать на завод Химволокно, вскоре получила комнату в одном из поселков. В общем, жизнь налаживалась. Каждое воскресенье мы посещали храм, причём нас с сестрой учили, что ангел-хранитель считает шаги, которые делает человек в храм Божий, поэтому рано утром, обязательно пешком, наперегонки с младшей сестрёнкой, в сопровождении взрослых мы спешили в храм. Мне кажется, мы не пропустили ни одной воскресной литургии.
Когда-то я спросила свою крестную: Почему, будучи такой красавицей, она не вышла ни за кого замуж? «За кого хотела, тот не взял, а за других сама не пошла», — коротко ответила моя тётушка. Сохранив себя в чистоте, Валентина решила послужить Богу, приняв монашеский постриг. В 1976 году ею был принят тайный монашеский постриг с именем Серафима в Калужской области. Так появилась ещё одна монахиня в миру. Матушка рассказывала мне, как потом несколько лет она ездила в ту глухую деревеньку к своему духовнику. Нужно было несколько км пробираться по лесу. Один раз я спросила, страшно ли было, ведь калужские леса знамениты населением разного рода зверья. «Людей нужно бояться, Светлана, а не зверей»,-коротко ответила мне Матушка, всегда называя меня полным именем.
- Горе ходит не по лесу, а по людям, пришло горе и в нашу семью. Умирает после тяжёлой и продолжительной болезни моя мама, Нина Тимофеевна. Мама просила свою одинокую сестру Валю не отдавать в детский дом меня с младшей сестрёнкой и не разлучать. Валентина выполнила последнюю волю умирающей. Так она нам стала опекуном, и никто не знал, что она уже была не Валентина, а монахиня Серафима. Вскоре отошёл к Господу её духовник, никому не успев передать своё чадо. Матушка осталась в тайном постриге без духовного отца. Эти годы были для меня очень сложными. Я очень любила свою маму и никак не могла понять, за что Бог забрал её у нас. Почему другие дети растут в полных семьях, а мы с сестрёнкой были лишены этого. Я очень благодарна своей бабушке Татьяне и матушке Серафиме, что они своими молитвами и усердием помогли преодолеть мне этот кризис веры. Мы стали жить вместе. Тётя Валя или крестная (как мы её с сестрёнкой называли) продолжала трудиться в ПМК-52. Вставала ни свет, ни заря (ведь надо было исполнить монашеское правило!), а в 7 часов утра её уже поджидал автобус. Надо сказать, что труд был её тяжёл, но она мне всегда говорила, что ей довелось трудиться с очень порядочными людьми (в основном, с мужчинами). И потом, спустя много лет, в родительские субботы матушка Серафима всегда подавала записки о них (рано ушедших из жизни) .Зарабатывала она по тем временам очень много (300-350 руб. сов. деньгами). Мы с сестрой ни в чем не нуждались, очень помогали мамины сестры. Тётушка Мария жила с семьёй на дальнем острове Сахалин, и в каждой посылке с сахалинской рыбкой обязательно лежала шоколадка с денежкой. А все каникулы мы проводили в деревне у другой тётушки Прасковьи. А вечером матушка Серафима спешила на всенощную (они тогда были не каждый день). Домой возвращалась после 7 часов вечера. А дома всегда была бабушка Татьяна, властная и строгая к своим дочерям, к нам с сестрёнкой она всегда относилась очень мягко, иногда приговаривая: «Не дай никому Бог растить чужих детей».
Я росла очень своенравной, дерзкой, мои мальчишки «отдыхают», какой я была в детстве. Моей любимой игрой в детстве была «казаки-разбойники», и главной разбойницей всегда выбирали меня. Но прошли годы, мы с сестрой благополучно выросли, выучились, повыходили замуж. Я вышла замуж ещё, будучи студенткой и привела в дом своего мужа Владимира, которого мои женщины встретили с большой любовью и уважением. Конечно, думалось, что со временем мы получим отдельное жилье (как молодые специалисты), но грянули лихие 90-е, отбросив нашу страну далеко назад. Сестра вышла замуж в др. город, где проживает и сейчас. А мы с мужем остались в квартире с моей тётушкой и престарелой бабушкой. Квартира у нас большая, всем хватало места, по праздникам мы собирали большие застолья с родными и близкими.
В конце 1988 года в нашей семье случилось такое хорошее прибавление в виде сыночка-первенца Александра. Первые роды у меня были очень тяжёлые (а кому достаются бесплатно эти первенцы?), я очень долго болела и заботу о младенце, да и обо мне взяла на свои плечи матушка. Маленький Саша любил бабушку Валю больше меня. А матушка свою нерастраченную материнскую любовь изливала на моих детей (у нас в семье 3 сына). Вспоминается детское стихотворение «У мамы работа, у папы работа, у них для меня остаётся суббота, а бабушка дома всегда, она не ругает меня никогда». Я узнала, что я живу вместе с монахиней в миру 16 лет назад, случайно наткнувшись на справку об монашестве. Проплакав неделю, я постаралась пересмотреть свои отношения (на одной кухне 2 хозяйки иногда ссорились), потом, спустя несколько лет, матушка во время серьёзного сердечного приступа, призналась мне в этом сама, прося никому больше не рассказывать, я выполнила эту просьбу.
Я разрешала ей баловать своих мальчишек (хотя нас с сестрой она воспитывала, как мне казалось в излишнем аскетизме). Матушка делила со мной и радости и горе материнства. Когда через семь лет в нашей семье появился ещё один долгожданный младенец Ярослав, мои бабушки-прабабушки с утра пораньше забирали у меня из комнаты сыночка и агукали-люлюкали с ним, давая мне отоспаться. Первые агу, первые улыбки наш очень жизнерадостный мальчик подарил именно им. Когда родился последний сынок в нашей семье, матушке Серафиме уже было 70 лет. Надо сказать, что маленький Олег радовал своим появлением на свет не только родственников, но и всех окружающих соседей, и день, и ночь радовал. И опять матушка очень помогала мне, хотя здоровье у неё уже было неважное. Она как настоящая бабушка водила моих сыновей в школу, встречала их (когда я была на работе), защищала от излишней суровости родителей, варила овощные супчики на всю семью и непрестанно молилась. Она постигла тайну Иисусовой молитвы. Молитвы ее были сильны. Маленького роста, щупленькая на вид, матушка до конца своих дней строго соблюдала все посты, монашеское молитвенное правило и вообще все, что положено по уставу нашей православной Церкви.Надо отдать должное моему мужу, Владимиру Александровичу, ничего не зная про монашество (я, как и обещала матушке, хранила это в тайне) он с большим уважением и почтением к ней относился и приучил к этому своих сыновей. Они называли её исключительно на «вы». Когда бы я ни просила, отвезти нас в храм, или в какой-нибудь монастырь, Володя никогда не отказывал. А матушка полюбила моего мужа с первого дня своего знакомства с ним, как сына. Последние пять лет жизни матушка из дома выходила (вернее выезжала) только в храм. Старшие сыновья выросли и разлетелись (Александр женат, воспитывает дочь, Ярослав-студент одного из московских вузов, проживает в общежитии, а младший -Олег в последние годы очень сдружился со своей бабушкой, доставлял ей огромную радость, очень хорошо читая на Литургии Апостол, помогая по дому, когда родители на работе). Как радовалась матушка, когда её любимый Сашенька женился на красавице Анастасии. Какое торжественное было венчание! Как радовалась матушка, и сколько молилась ночами, чтобы Господь благословил их брак ребёночком. И когда приводили к нам красавицу-внучку, прабабушка Валентина не знала куда посадить и как попотчевать малышку. Матушка прожила очень сложную жизнь. Мы с семьёй, как могли старались скрасить её последние годы.
Я очень благодарна Отцу Анатолию, настоятелю храма Святителя Тихона, прихожанами которого мы являемся. Долгие годы он окромлял монахиню Серафиму, сам того не подозревая. Матушка всегда с почтением и уважением относилась ко всем священникам. В последние годы своей жизни она очень привязалась к Отцу Михаилу, относилась к нему поистине с материнской любовью. В трудное время для нашего прихода её окромлял Отец Алексей (Тюков), и потом, когда он появлялся в нашем храме, она старалась попасть на исповедь именно к Отцу Алексею (говоря, надо же такой молодой, а так хорошо исповедует). Несколько раз приходилось звать на требы священника на дом и тут уж выручал Отец Андрей (Маценов), про которого она говорила (какой добренький батюшка!). А мне она всегда говорила «Священников, какие бы они не были, осуждать нельзя. Они, священники, а мы с тобой никто, на них таинство священства.
Матушка отошла к Господу накануне своего монашеского пострига. Наша семья благодарит игуменью Акатовского Свято-Троицкого Александро-Невского Ставропигиального женского монастыря матушку Антонию, которая разрешила сёстрам выехать из монастыря для облачения моей дорогой матушки в монашеские одежды. Отец Анатолий с такой отеческой любовью провёл чин отпевания матушки Серафимы, что мои родственники были потрясены. Много лет Матушка делила с Отцом Анатолием и радости и печали нашего прихода. А мне было тихо и спокойно на чине отпевания. Регент нашего хора Князькин Сергей Николаевич со своими хористами постарался на славу. Рыдали мои родные, срывался голос у Олега при чтении Апостола. А я молилась и точно знала, как радуется душа матушки, которая при жизни не знала почёта, а в последний путь провожали с такой любовью, уважением и почётом самые дорогие люди. А те мальчишки, которых в детстве качали её монашеские ручки, теперь тоже носили её на руках. Неутешно рыдала старшая внучка. За неделю до смерти она приехала попрощаться с бабушкой и шептала ей на ушко: «Ты поживи ещё бабушка, за тобой есть, кому ухаживать». А я успокаивала свою любимую племянницу: «Бабушка прожила много лет. Дай Бог нам всем дожить до такого возраста». Она тяжело болела последний год. Но Господь продлил ей жизнь, наверное, для того, чтобы она тоже тихо порадовалась за Отца Анатолия (наконец,-то нашего Батюшку тоже наградили митрой), она дожила до выпускного бала своего самого младшего внука (есть ещё внучка помоложе) и спокойно отошла к Господу, дождавшись, что Олег зачислен в студенты. Много лет приход знал матушку как тётю или бабушку или прабабушку Валентину, за девять месяцев до своей смерти матушка раскрыла тайну некоторым родственникам, но, к сожалению, в гости к нам в последние годы приходили редко. Наша семья благодарит тех врачей скорой помощи, которые самоотверженно возвращали её к жизни при очередных сердечных приступах, просиживая у постели больной иногда длительное время. На чин отпевания пришло очень много прихожан, я благодарю наш приход, который поддержал меня в сложное время советом, участием, молитвами. Разбирая её рукописные записи, я нашла очень интересный стих. Вот строки из него:
«Молись! Надейся, в упованье
Одна отрада для тебя
Пусть тяжелы твои страданья,
Для них ты Богом избрана…»
В церковной жизни есть 7 таинств. Женщины, которым довелось стать матерями, постигли таинства рождения своих детей. Теперь я точно знаю, что есть ещё одно таинство-таинство рождения в жизнь вечную.
Упокой, Господи душу новопреставленной монахини Серафимы в месте светлом, в месте злачном…
С уважением, Светлана Карунная
25.08.2017г.